Могилёвское гетто.

Общими ощущениями для детей и взрослых были опустошённость и сильный страх перед тем, что принесёт завтрашний день. Несмотря на то, что голод ещё не очень нас донимал (так как моя мама всегда могла кое-что сообразить), мы были очень обеспокоены.

В качестве принудительных работ часть евреев занималась возведением моста через Днестр. Этот мост, спроектировала организация под названием Orqanisation Todt. Это были немцы в военной форме, но я думаю, что они были цивильными. Эта организация была подобна инженерным войскам и занималась только строительством и помощью армии, но не учавствовала в военных действиях. Среди них были и молодые и люди преклонного возраста, не подлежащие призыву. Этот мост, строился зимой. Во льду прорубали лунку и через неё вводили столб с железным наконечником. Подъёмный кран поднимал молот примерно на шестиметровую высоту и с каждым ударом столб входил на несколько сантиметров в дно реки. Неотёсанные столбы, которые привозили по суше, обрабатывали на месте. Немцы выкрикивали приказания и следили за тем, чтобы голодные, больные и замёрзшие евреи выполняли всё как нужно. Никто не жаловался, так как эта работа предоставляла  привилегию оставаться в Могилёве и не быть сосланными в другие более страшные места. Работникам также доставались объедки, которые намеренно оставляли солдаты инженерных войск в посуде, которую евреи должны были вымыть.

Когда закончились доски в разрушенных домах, я прокрадывался в район строительства моста и собирал щепки. Однажды я нашёл столб с железным наконечником который, по-видимому сломался или его не удалось воткнуть в дно реки. Я поднял его, хоть он и весил больше меня и поволок его домой. Один из немецев, заметив это, остановил меня и начал гонять туда-сюда, пока не придумал кое-что более развлекательное, чтобы напугать меня. Он привязал меня вместо молотка, поднял на самую высоту и опустил так, что я почти достиг льда. После этого он опустил меня в ледяную воду в проруби и через несколько секунд, которые мне показались вечностью, вытащил меня и только тогда разрешил мне взять этот столб домой. Замёрзший и мокрый я понёся домой, даже не почувствовав, что мороз пробирает меня до костей.

Всю свою жизнь мой отец был кормильцем и главой семьи, заняв место деда, потому что был самым старшим из братьев, а так же и потому, что был сильной личностью, закалённой тяжёлой работой с юнности. Он учавствовал в первой мировой войне, был отличным бизнесменом, имевшим высокое положение и пользующимся уважением в Липканах, а также среди хозяев мельниц по всей Бессарабии и Буковине. А сейчас он был настолько удручён всеми несчастьями, что перестал верить в себя, и примером тому были его бесконечные попытки убедить нас покончить с собой.

У нас уже не оставалось ни денег, ни вещей, а золота у нас никогда и не было, так как все деньги вкладывались в расширение дела. У нас было только немного запасной одежды для дедушки с бабушкой, так как мы всё ещё надеялись их разыскать. Часть той малости, что мы привезли из Черновиц, не была предназначена для нас. Будующее не предвещало ничего хорошего. Среди нас были люди, имевшие с собой деньги и драгоценности, и они ещё некоторое время продолжали покупать вдоволь еды. Мы совершенно обнищали и голодали постоянно, так как нам уже нечего было обменивать на еду. Каждому из нас знакомо чувство голода: голодные младенцы плачут, взрослые же могут некоторое время воздерживаться от пищи. Некоторые люди постят один-два раза в неделю и со временем привыкают есть меньше, но они делают это по своему собственному желанию. Перед тем как мы постим в судный день мы едим обильную пищу, чтобы сутки можно было воздерживаться, зная заранее, что на исходе этого дня нас опять ожидает обильная трапеза, но даже и тогда есть люди, которым это удаётся с трудом. Длительный голод из-за бедности или по воле захватчика нестерпим и унизителен, и к нему невозможно привыкнуть. Поскольку объём желудка уменьшается, потребность в пище понижается, однако голод остаётся. Такое состояние доводит человека до пищевых галлюцинаций и ощущение голода растёт и превращает его в хищного зверя, готового на всё, чтобы утолить голод. Такой человек способен ограбить и даже убить. Если он слаб и чуствителен и не способен привыкнуть к таким условиям, он проходит семь кругов ада и только смерть может освободить его от страданий и голода. Без всякой задней мысли я утащил из одной из опустевших сумок в доме моток ниток, который продал на рынке и купил на них бумагу для сворачивания закруток и продал её. Денег, которые я выручил, хватило на еду для семьи на несколько дней. Эта сумма конечно была незначительной, но это пробудило инстинкт коммерсанта у моего отца и дало надежду, что ещё не всё потеряно.

Когда папа подробно расспрашивал меня, искра надежды блеснула в его глазах. Меня же мучали угрызения совести, так как я не был уверен в своём поступке, утащив нитки без разрешения. С другой стороны я был счастлив, видеть отца таким же энергичным, каким он был перед войной. Он даже осмелился занятся торговлей, и я был почти постоянным его помощником. Он занимался куплей-продажей и посредничеством и его вера в себя, которая была так важна для всех нас, постепенно возвращалась к нему. Это занятие было сложным и не безопасным, так как товар был контрабандный. Румынские солдаты, охранявшие гетто, поставляли продукты, которых нам так не хватало. Как известно, перед войной Советский Союз тоже не славился изобилием. Многие годы существовал дефицит и карточная система, и война только ухудшила положение. В нашем районе отсутствовала промышленность, а у украинцев не было ничего кроме пищевых продуктов и поэтому мы "добывали" из Румынии дрожжи, соль, цветную бумагу, растительное масло и всё что ещё румыны соглашались провезти. Частично контрабандным товаром являлось сырьё, например каустическая сода для изгоготовления мыла. Торговля и контрабанда, конечно же, преследовались законом, даже в демократичеаких странах и потому всё это было огромным риском для жизни и для капиталовложений.

Немецкий солдат–ангел спаситель.

Как это не покажется странным, в гетто был немецкий солдат, который тоже занимался контрабандой и у него был особо важный для нас товар.

В один из голодных зимних дней мы с тётей Леей вышли на улицу поискать, чем бы поживиться. Мы даже не знали, что именно мы ищем. Вдруг мы увидели шагавшего необычно неуверенным шагом немецкого солдата, в руках которого была канистра. Было похоже, что он что-то ищет. Я подошёл к нему и на смеси идиш и немецкого спросил или ему что нибудь нужно, на что он ответил, что хочет продать канистру масла. Мы привели его к себе домой, расплатились за масло и стали беседовать с ним о происходящем. Он рассказал нам о боях, о победах и о быстром продвижении немецкой армии. Мы "восхищались" успехами немецкой армии. Он знал, что мы евреи, но это его не трогало. Он показал нам фотографии своей семьи и чувствовалось, что он очень скучает по дому и ему хочется поговорить с гражданскими, даже если они еврейские беженцы. У нас были две интересные молодые девушки: моя сестра и тётя, которые говорили по-немецки, и он с удовольствием беседовал с ними. Этот немец приходил ещё несколько раз и приносил нам необходимый товар. Однажды он рассказал нам, что уезжает в отпуск, и мы заказали у него товар, который невозможно было достать в наших краях, например лекарство от тифа под названием Кордисал и какао. Как я уже упоминал, в гетто жили богатые люди, которые хотели продолжать жить на высоком уровне и любили побаловаться какао.

Это было рискованное капиталовложение. Мы заплатили ему заранее, потому что подозревали, что он захочет с нами рассправиться перед отъездом. Мы боялись разозлить его и показать, что мы не верим, что он вернётся и выполнит наш заказ. По нашим рассчётам прощло очень много времени и мы не верили, что он вернётся, тем более что расплатились мы с ним заранее. К нашему изумлению он всё же вернулся и привёз нам всё, что мы заказали и тем самым вернул нам веру в людей, а так же помог продержатся в течении долгого времени. После этой сделки  наша связь  с немцем оборвалась. Однажды, несколько месяцев спустя мне показалось, что я видел его несущемся на грузовике, сносившем всё и всех, кто попадася на его пути. Так закончилась история с немцем, благодаря которому мы были спасены от голода в течение нескольких месяцев и благодаря которому мы смогли или хотели поверить, что бывают и хорошие немцы.

Румынский солдат похищает папу.

Мы с Цвикой коммерсанты.

Помощь румынского солдата из Куржауц.

  "Survive and Tell"     Yizkor Book Project     JewishGen Home Page

Copyright © 1999-2024 by JewishGen, Inc.
Updated 4 Jan 2005 by LA