Благодарности.

Спасибо моим друзьям, которые помогли мне в написании первого черновика Мотьке Гавишу, который издал первые десять копий первого черновика, предварительно исправив большинство грамматических ошибок. Спасибо Хагаю Грэй, который сделал первичную корректировку и всё это до того, как я сам прочёл написанное мною произведение, так как на этот раз я решил, что не буду читать рукопись, чтобы, как и в прошлые разы не уничтожить её. Таким образом невозможно недооценить помощи этих двух дорогих мне людей.

Огромное спасибо моей младшей дочери Инбаль, которая в моё отсутствие украдкой читала рукопись. Её заинтерисованность моей рукописью была для меня наградой и подтолкнула меня продолжить работу над книгой, в которой я описывал истинные события факты наряду с рассказами, услышанными мною от пожилых людей, живших в тот период и которые наверняка лучше меня понимали происходящее в то время. Через несколько лет после выхода первой отпечатанной версии, которая на самом деле  является первым черновиком, я дал почитать её моей семье, друзьям и  знакомым. Они отреагировали  конструктивными замечаниями и критикой, которая не всегда мне льстила. По их мнению, моя книга была больше похожа на военный доклад, в котором совершенно отсутствовали чувства. Они были правы, потому, что я не писатель и кроме военных и деловых докладов у меня не было никакого опыта. Причиной этому был факт, что я вырос в тяжёлых условиях борьбы со злом и борьбы за существование. Такое воспитание притупляет сентиментальность и потому всякое проявление чувств напоказ непозволительно. В этом издании каждый раз, когда я был убеждён, что мне не изменяет память, я пытался описать те чувства, которые я пережил или, по крайней мере, считал, что пережил. Особую благодарность я приношу своим соседям Шеваху Россу и Иораму Мельцеру, которые, несмотря на их замечания и профессиональную корректировку, не изменили моего личного стиля.

Ш. Э.             Кесария. Апрель. 1998год

Моё рождение.

Шалом. 1год

Липканы

С 1367года Бессарабия являлась частью королевства Молдовы, которое было под властью турецкого ига. Несколько лет спустя и до окончания первой мировой войны в 1918 году, большая часть Бессарабии была присоединена к России. Румыния, которая к концу войны присоединилась к союзу государств, которые противостояли Австро- Германскому союзу получила Бессарабию в подарок.

Между двумя войнами Бессарабия и Северная Буковина были частью Румынии. В 1940 году в результате договора между Молотовым и Рибентропом Бессарабия и Северная Буковина были присоединены к Советскому Союзу. В 1941 году они были захвачены Германией и снова переданы румынам, которые по своей традиции присоединились к более сильному сопернику, а в 1944 году были "освобождены" и стали значительной частью Молдавской республики. В конце 1991 года Молдавия провозгласила себя суверенным государством

Моя семья жила в новом районе  городка, который евреи называли. "Дер голденер барг" (Золотая гора). Это название было дано из-за того, что наверное там жили более или менее состоятельные семьи, несмотря на то, что там проживало и немало бедняков. Никогда нет смысла искать логику в названиях и прозвищах. Так, например название "Золотая гора" не свидетельствовало о большом богатстве обитателей Липканской горки, так же и по поводу прозвищ местных людей: например Лэйзер-чайник, Шулем-картофле, Мотл-пракис, Шлойме-цибале и.т.д. Я уверен, что нет никакой связи между людьми, и их прозвищами и это было следствием шутки или фольклорным явлением.

Липканы был некрасивым и неухоженным городком. В нём не было ни пейзажей, ни красивой архитектуры, это был совершенно серый городок с деревянными или глинянными домами. Каменных домов в нём почти не было, улицы были незаасфальтированы и потому большую часть года из-за грязи (блатэ) были непроходимы. Мне кажется, что только центральная улица Томажная была заасфальтирована. С обеих сторон дороги были водосточные канавы. Несмотря на это по самим дорогам стекало огромное количество воды, и всё это прибывало в небольшую речушку Путик и в полноводную, широкую и впечатляющую своими размерами реку Прут. Между рядами домов и сточных канав были возвышенные тротуары для пешеходов, которые были вымощены толстыми досками шириной в 60-80 сантиметров.

Я не припоминаю ничего, связанного с погодой, кроме игры с подбрасыванием кушмы (меховая шапка в форме конуса). Целью игры было угадать по звуку, ожидаются ли на следующий день заморозки. Мы воспринимали погоду, как само собой разумеющееся и поэтому не обращали внимания на грязь, на непроходимые дороги, на отсутствие канализации и водопровода в домах. Ночной горшок под кроватью решал наши проблемы ночью и во время болезней, а днём для этого служил клозет во дворе, разумеется для тех, кто мог себе это позволить. О туалетной бумаге мне стало известно, только когда я повзрослел. Из рассказов моего отца я узнал, что младший брат Натана Левинталя (владельца кинотеатра в городке) вернулся в Липканы с женой нееврейского происхождения после нескольких лет пребывания в Берлине. Он пригласил немецкого подрядчика, который за долговременную лицензию предложил провести центральную канализационную и водопроводную систему. Это позволило бы установить современные туалеты в каждом доме. Общее собрание представителей городка категорически отклонило это предложение, потому что они считали, что намерением подрядчика было навечно закабалить городок. Не все жители городка смогли бы платить налоги, связанные с этими расходами. По моим  сведениям до сегодняшнего дня после 50 лет Советской власти в Липканах отсутствует центральная канализационная и водопроводная система. Даже электричество действовало только для освещения и всего лишь по нескольку часов по вечерам. Те немногие, у которых были радиоприёмники, могли задействовать их на сухих батарейках (ящик последовательно соединённых батареек). Только у нас и у двух братьев моего отца, дома которых были расположены с двух сторон нашего дома, была круглосуточная подача электричества, которое мы получали от мельничного генератора. (Если возникала какая нибудь проблема на мельнице, один из братьев вызывал на подмогу остальных перерывами в подаче электричества).

Наш дом

Наш огромный и запущенный двор был совершенно неблагоустроен. Между домом и садом был большой сарай, который, кроме того, что служил нам складом, был частью мельницы. В конце двора был прекрасный сад, площадью примерно в десять соток. Там росли вишнёвые, ореховые и сливовые деревья, я очень любил его и проводил там многие часы, играя, лазая по деревьям и объедаясь незрелыми фруктами. У зелёных орехов была кожура, которая покрывала скорлупу и окрашивала руки в чёрный цвет, который нельзя было смыть в течение нескольких дней. Не у многих, даже самых богатых, был такой богатый, красивый сад.

У нас был сосед Мотькале, которому принадлежала половина этого сада, и между нами никогда не возникало споров по вопросу, кто был хозяином, и не было никакого забора или разметки. Это было как бы общим имуществом. Перед парадной частью дома была маленькая клумба, за которой моя мать тщательно ухаживала и которая была её гордостью. Когда в саду поспевали сливы, из них варили повидло (повэдл) в двух огромных медных тазах. Этого повидла должно было хватить на целый год. Его варили из венгерских слив, которые легко отделялись от косточек и из более дорогих слив под названием черкуша, которые нужно было проварить, чтобы отделить от косточек.

Двор был покатый, поэтому задняя часть дома находилась внизу, а фасад возносился на высоту целого этажа. Там был красивый деревянный балкон, где было приятно посидеть в летние дни. Единственным его недостатком было, что попасть туда можно было только через спальню родителей, но так же можно было подняться через клумбу по красивым и широким ступеням. С этого балкона я наблюдал за всеми похоронными процессиями на местное кладбище.

  "Survive and Tell"     Yizkor Book Project     JewishGen Home Page

Copyright © 1999-2024 by JewishGen, Inc.
Updated 4 Jan 2004 by LA