Survive and Tell (Russian)

Table of Contents

Next Page »

Шалом Эйтан (Сёма Фихман)

Выжить, Чтобы Рассказать

Введение.

Не раз я чувствовал необходимость рассказать о своей жизни и особенно своим детям. Я всегда чувствовал насколько важно чтобы они узнали обо мне, о моей семье, о моей родине, но моей основной целью было рассказать о катастрофе, которую мне к сожалению, пришлось пережить.

В то тяжелейшее время, полное несчастий, страданий, болезней, голода, унижений и издевательств, а иногда и смертельной опасности. Мы думали только об одном: выжить, чтобы рассказать, выжить, чтобы пронести через поколения историю, имя которой катастрофа, как будто в нас был заложен генетический код, который вынуждал нас передать грядущим поколениям ужасы перенесённые нами.

Лишь немногие поторопились сделать это сразу. Большинство из нас не хотело превратить эту историю в мораль, которую мы обязались передать грядущим поколениям, как делали наши отцы и деды из года в год в праздник пейсах, рассказывая о своём рабстве в Египте.

Однажды, когда я вкратце рассказал обо всём своему товарищу, он среагировал: "Здравствуй, ты настоящий неудачник, на твоём месте я бы не хвастался этим".

Я думаю, что главной причиной того, что все беженцы Транснистрии воздерживались от рассказов, была мысль о том, что были другие, которые пережили ещё более изверские муки и гонения, которые были зверски уничтожены в концентрационных лагерях: Аушвице, Майданеке, Берген-Бельзене и других. Среди наших погибли "только" сотни тысяч, большинство из них от голода и болезней, в основном от тифа. Наверное, мы чувствовали унижение и вину перед выжившими в лагерях смерти. Возможно лучше было передать это из уст в уста, но всё же самым верным способом передать детские воспоминания тех времён по моему мнению было издание книги.

Если бы я рассказал обо всём своей жене и дочерям, вне всякого сомнения возникло бы бесчисленное количество вопросов, уточнений и дополнений. Однако для этого понадобилось бы очень много времени, которого я к своему величайшему сожалению им не посвятил. Наверное, дело было не только во времени, но и в том, что у меня не было на это душевных сил, и как выяснилось, впоследствии многих одолевали те же сомнения.

Только в последние годы люди моего поколения стали более либеральными и открытыми и готовыми поведать о катастрофе. Из-за того, что существуют отрицатели катастрофы, а поколение, которое прошло все её ужасы, и уцелевшее в ней вымирает и больше некому будет передать обо всём из первоисточника, необходимо рассказать об этом именно сейчас, чтобы передать полную картину трагедии, которую пережил еврейский народ. Если мы, уцелевшие в этой катастрофе, не выполним свой долг перед историей, и свою клятву выжить, чтобы рассказать, то никогда не сможем простить себе этого. Наш святой долг перед погибшими не забыть их и их подвиги.

Чтобы восполнить всю картину, я не удовольствовался только лишь описанием периода, который предшествовал развитию нацизма, но также рассказал о его взлёте и падении. Я также решил рассказать о происшедшем со мной и о своих впечатлениях до моей демобилизации из армии в возрасте 49 лет. Я всегда зачитывался автобиографиями знаменитостей, часть которыхи были опубликованы при их жизни, а часть уже после их смерти, когда выяснялось, что они гениальны или внесли огромную лепту человечеству в области науки и культуры. Я понимал, что не отношусь ни к тем, ни к другим, я обыкновенный человек.

Как я начал писать.

Не раз я начинал писать, но моя самокритика не давала мне продвинуться вперёд. Всё, что я начинал писать, я тут же уничтожал. В 1986 году, когда я был в командировке в Сингапуре от компании Тадиран, в которой я в то время работал, я был очень разочарован своим пребыванием там. Я мучался, что не прислушался к своему внутреннему голосу и соблазнился на это приключение, у которого не было никаких шансов на успех. Я с нетерпением ожидал окончания изматывающих переговоров с китайцами, чтобы вернуться домой к семье, на родину, где мне действительно свободно дышится, и где я чувствую себя в безопасности, несмотря на беспокойное положение в наших краях. Только в Израиле евреи могут чувствовать себя дома без того, чтобы давать отчёт, кто они и что они здесь делают. Когда я прочёл книгу Элена Дершовица "Наглость" ("Хуцпэ"), на меня снова нахлынули воспоминания, пережитого мною на чужбине, и я почувствовал желание оправдать своё причастие к еврейству, даже если ты третье или четвёртое поколение в этой стране, в которой ты родился, но которая не является твоей исторической родиной. В Соединённых Штатах, в которых у иммигрантов есть такие же права как у всех, евреи чувствуют необходимость сделать всё возможное, чтобы не разозлить гоев (не евреев). Дершовиц считает, что пришло время евреям освободится от ощущения, что они граждане второго сорта, и вести себя так же как все полноправные граждане. Но его усилия напрасны. Только в Израиле евреи чувствуют себя дома, даже если сразу по приезду встрану у них есть языковой барьер и трудности в адоптации и работоустройстве. Уже следующее поколение и даже молодые репатрианты, такие, каким был я в своё время, прирастают к Израилю, как к своей родине всем сердцем и поэтому у них больше нет надобности, объяснять своё происхождение.

Чтобы избавиться от скуки, я полностью окунулся в работу над книгой, которая продвигалась в быстром темпе. Я считал, что пришло время рассказать всем о том, что я пережил. Меня словно что-то толкало вылить на бумагу то, о чём многие знали, но мало, кто знал, как я себе это представлял. Я писал о создании проекта системы связи для службы безопасности под названием "Драгоценный камень", который с течением времени стал моей лебединой песней. У многих моё имя связано с этим замечательным проектом, несмотря на то, что я создавал его не один, а вместе с группой преданных делу люлей, которые приложили все усилия, чтобы сделать всё, что считалось невозможным.

Я писал о своих первых шагах на Тадиране и о зарождении проекта, после того как было подано прошение о смете. Я был полностью погружён в работу, несмотря на шум, производимый работниками Тадирана, Тэкема и Тельрада в одном огромном зале, полном людей, среди которых были также машинистка из Индии и секретарша из Китая. Мне не мешали ни вопросы окружающих, ни подготовка слайдов для лекций, в которых я должен был учавствовать. Когда я наконец-то вернулся на родину, то снова погрузился в работу в окружении людей, котоые были мне дороги. Возможно, воздух отечества убил во мне музу, и работа над книгой временно приостановилась. Только спустя год, когда я приходил в себя после простейшей операции, в результате которой у меня были осложнения из-за ошибки хирурга, во мне снова возродилось желание продолжить работу над книгой, которую начал писать в Сингапуре. Однако на этот раз я начал писать о себе и о том, что поклялся рассказать. В порыве вдохновения, я увлёкся и описал всю свою жизнь до демомобилизации после 32-летней службы. Когда я писал обо всём этом, я почувствовал, что, наконец-то исполнил свою клятву выжить и рассказать и поэтому так и называется моя книга.

Пролог.

Свою сокращённую автобиографию я писал по памяти, не используя своих записей и дневников из-за спешки. Я решил разделить книгу на две основные части. В первой части, которая по моему мнению многих заинтересует, я описал своё детство, бедствия 2-ой мировой войны, мою репатриацию в Израиль и предшествующий ей период на Кипре, освободительную войну и мою службу в артиллерии до окончания офицерских курсов. Во второй части я описал весь период моей службы в армии защиты Израиля до 1980-го года. Остальные части с момента увольнения из армии, я опишу отдельно. Никогда в жизни я не вёл дневника. Доклады, которые я вёл по долгу службы в армии, я частично уничтожил и частично передал в армейский архив, как этого требует армейский устав. Естественно поэтому возможны хронологические ошибки и неточности, но я могу заверить, что в этой книге нет злоумышленного намерения, ввести в заблуждение или изменить факты. Всё, что написано в книге сохранилось в моей памяти, но из-за того, что с тех пор прошло очень много времени, в основном то, что касается детских лет, может частично оказаться плодом моего воображения. О многом я почти ничего не написал, например о моей семейной жизни с моей супругой Ривкой, которая вне всякого сомнения заслуживает отдельной главы. Я почти ничего не написал о моей жене Ривке, о её родителях Рувэне и Шломит Розенталь, а так же о моих брате Давиде и сестре Дворе. Я упомянул их лишь только в главах, в которых писал о происходившем со мной. Я не сделал этого не потому, что это не имеет значения, а потому, что торопился закончить книгу и я очень надеюсь, что они меня простят за это. Я прошу прощения умоей жены Ривки и у моих дочерей, что не посвятил им достаточно времени. Причиной этому являлось то, что я видел свою службу в армии и исполнение клятвы миссией, целью которой было служить своему народу, чтобы достичь независимости страны, в которую я стремился с того момента, как начал осознавать себя.

Стремление выжить и уехать в Израиль зародилось во мне ещё во время фашистской окупации в период 1941-1944 года, когда я находился в Могилёв-Подольском гетто на Украине.

Table of Contents

Next Page »

This material is made available by JewishGen, Inc. and the Yizkor Book Project for the purpose of
fulfilling our mission of disseminating information about the Holocaust and destroyed Jewish communities.
This material may not be copied, sold or bartered without JewishGen, Inc.'s permission. Rights may be reserved by the copyright holder.

JewishGen, Inc. makes no representations regarding the accuracy of the translation. The reader may wish to refer to the original material for verification.
JewishGen is not responsible for inaccuracies or omissions in the original work and cannot rewrite or edit the text to correct inaccuracies and/or omissions.
Our mission is to produce a translation of the original work and we cannot verify the accuracy of statements or alter facts cited.

"Survive and Tell" (in Russian) Yizkor Book Project JewishGen Home Page

Yizkor Book Director, Lance Ackerfeld
This web page created by Lance Ackerfeld