Моя жизнь в роли ученика в Румынии.

В квартире на улице Лабиринт мы долго не задержались. Летом там были очень тяжёлые условия. Крыша, как было принято в больших городах в Европе, была покрыта жестью. Летом она аккумулировала солнечное тепло и в результате этого в квартире была невыносимая жара. На улице Лабиринт было большое скопление евреев. Это был типичный еврейский квартал, в котором были синагоги, ячейки сионистского движения и другие сионистские организации. Недалеко от нас  находилась улица Каменного креста, которая была улицей красных фонарей.

Моя связь с русскими солдатами не прервалась. Они бродили по улицам города, а я говорил на их языке. Я с лёгкостью наладил с ними отношеня и помогал им в качестве переводчика. Я также покупал у них всякую всячину. Так я купил у них шины, бывшие большим дефицитом и продал их с очень большой выгодой. Я также купил у них настоящий костюм, который подходил мне по размеру. Мой шурин даже одел его на свадьбу, когда женился на моей сестре. Он так шикарно выглядел. Несмотря на то, что я довольно таки сносно знал русский, я купил у них барана вместо свиньи и понял это, только когда получил его. Никто не хотел его у меня покупать и поэтому я зарезал его у нас на чердаке. Мясо и шкуру я продал по отдельности, мы же удовольствовались требухой, также как и мой дед шойхет, который получал оплату за кашерное забивание скота внутренностями. Со временем я стал не только торговцем и переводчиком, но и гидом и водил клиентов также на знаменитую улицу Красных фонарей.

Папа нашёл комнату в шикарном и дорогом районе на улице Doamnei. Эта улица граничила с одной стороны с улицей Академия, а с другой с эксклюзивной улицей Calea Victoriei. На этой улице, название которой в переводе означает "Путь к победе", находился королевский дворец, зал филармонии, национальный театр, крупные универмаги Sora, Lafayette Galeries. Напротив нашего дома располагались крупные банки, включая национальный банк. В пяти минутах ходьбы оттуда была шикарная улица, закрытая для транспорта и предназначенная только для гуляний Lipscani

Наша комната находилась на третьем этаже 4-х этажного дома с лифтом, внешняя дверь которого открывалась как гармошка, а внутренняя была стеклянной, как можно увидеть в фильмах того времени. Большая часть дома была занята магазинами и офисами, и только верхние этажи были жилыми. Эта комната принадлежала когда-то красивой еврейке из очень богатой семьи в России, которую звали Матильда. Стройная красавица Матильда приехала в Бухарест, чтобы заняться высоким искусством, однако довольно быстро она поменяла сферу своей деятельности. Она была любовницей богатых мужчин, а также высоких государственных чиновников. С возрастом она  стала она стала элитной проституткой, а потом докатилась и до уличной. Она не работала дома. Она сдавала нам толко часть квартиры, потому что у неё почти не осталось клиентов, и над ней висела угроза голода. В нашей комнате было четыре кровати, стол и шкаф, который служил перегородкой между спальней и салоном и между кухней с уголком для умывания. Водопровода в кватире не было, а туалет был общим на весь этаж. Несмотря на всё это, мы были очень довольны, что переехали туда из мансарды на улице Лабиринт, так как это был шаг к более высокому образу жизни. Матильда не мешала нам. Мы вчетвером жили в комнатке, которая была не меньше той, в которой мы (16 человек) ютились в Моогилёве. Мне очень нравилось новое окружение и в особенности сама квартира, окна которой выходили на центральную улицу.

До моего приезда в Бухарест. Я видел наверное 6 или 8 фильмов. Когда я вернулся в Бояны, я видел несколько Советских фильмов и два из них расстрогали меня до слёз. Это были фильмы "Цирк" и "В шесть часов вечера после войны".

В Бухаресте я наконец утолил свою жажду к кинематографу. В этом огромном городе было более 50-ти кинотеатров, большая часть которых была открыта с утра до полуночи без перерыва. Можно было зайти в кинотеатр утром и смотреть все представления в тот день, не выходя из зала. В некоторых кинотеатрах в перерывах выступали артисты разных жанров. Очень скоро кинематограф стал для меня важнее пищи. Я увидел огромное количество фильмов, из которых я узнал о жизни, о происходящем в мире и даже немного научился английскому языку. В Бухаресте я ходил в еврейский театр "Бершаум". В румынском театре я видел множество хороших спектаклей, а также один спектакль, который был мне совсем непонятен. Он назывался "Electra Becomes Mouring" по роману Юджина О' Нила. Недалеко от нашего дома был театр оперетты. Я видел все их спектакли, а некоторые даже по нескольку раз, так как контролёр был моим другом, и в перерывах мы с ним частенько беседовали. Я видел "Цыганский барон" и "Марицу" по крайней мере, раза по три. Главные роли в них исполняли актёры еврейского происхождения из Венгрии Оскар Данели и Ружи Бершони. Я видел много французских фильмов с такими актёрами, как Жан Габен, Луи Жове, Пьер Берсар, Мишель Морган, Жан Марэ, Вивьен Романс, Даниэль Дарье и итальянских с Элидой Вали и Амадео Назари, а также венгерских с Явором Палом, Катлин Кради и др. Разумеется большая часть фильмов были американского производства. Я стал экспертом по фильмам и мог заранее сказать, какие актёры будут заняты в фильме по книгам, которые читал. С неменьшей жадностью я глотал книги, в основном исторические.

С оперой я не был знаком. Один из моих лучших друзей Жан Кандлер обожал оперу. Однажды я пошёл вместе с ним покупать билеты в оперу. Очередь была очень длинной, и мы простояли в ней несколько часов, и когда наша очередь подошла, я поступил так же как он: купил билеты на все представления следующей недели. Часть из них я продал, а на остальные, которые уже получились бесплатными, я пошёл сам. Эти спектакли открыли для меня окно в новый и чудесный мир. Я был просто в восторге. Потом я уговорил маму пойти со мной, и она получила большое удовольствие от некоторых из них. Я видел такие оперы, как "Севильский цирюльник", "Кармен", "Травиата", "Богема", "Манон Леско", "Лучия де Ламармор", а также несколько превосходных представлений балета. Я любил гулять в красивых парках города Cismigiu и Carol, а также в районе выставки и шоссэ Kisselef. Общественный транспорт в Бухаресте был дешёвым и удобным. Во все концы города можно было доехать на трамвае. Летом я даже ходил плавать в огромном городском бассейне. Я и несколко моих друзей организовали волейбольную команду. У одного из моих однокласников был незанятый участок, и мы своими руками превратили его в прекрасную волейбольную площадку. Нам, правда, не пришлось много играть там, так как это было сложно организовать, участок находился  далеко от наших домов.

В Бухаресте мне удалось увидеть концерты двух известных ансамблей песни и пляски: Игоря Мойсеева и ансамбля Красной армии. Эти два выступления произвели на меня огромное впечатление, особенно ансамбль Красной армии. Их песни и на редкость приятные голоса звучат в моих ушах по сей день.

Отец моего друга Жана Кандлера работал в популярной газете правящей партии, насколько я помню в должности управляющего. Работники газеты поехали на несколько дней на экскурсию на спецпоезде в направлении к узкой части границы между Югославией и Румынией на Дунае Turnul Severin. Нас с Жаном тоже пригласили на эту экскурсию. Тогда мы посетили маленький остров на Дунае, так называемый А-Да-Кале. Этот остров был территорией, на которой торговля не облагалась таможенным налогом. Там я купил бутылку рома.

Кода я купил эту бутылку, я не думал, что это будет единственным алкогольным напитком на свадьбе моей сестры.

Когда Двора и Юзио решили пожениться, наши соседи согласились открыть дверь к себе в комнату, чтобы их скромная свадьба состоялась на расширенной площади. Мой будущий шурин был одет в мой костюм, а ром был напитком, который благославляли.

Мой брат Давид служил в армии и занимался покупками и поставками засчёт долга, который Румыния обязалась выплатить Советам. Он жил в гостиннице, захваченной солдатами и офицерами Красной армии, которые там служили. Он взял меня с собой в одну из своих командировок, на этот раз на Юг в сторону Болгарской границы, Turnul Magurele .

Мне очень понравилась эта экскурсия и особенно прекрасные ландшафты. В поезде я ехал на запад, а на грузовике на юг. Мой отец дал мне задание передать посылку и деньги одному Советскому офицеру по фамилии Молдавский, с которым они вместе занимались контрабандой на чёрном рынке, и он должен был передать это нашим родственникам, оставшимся в живых в Советском Союзе. Мы знали, что дедушка и бабушка находятся где то в Сибири. Ещё я съездил на север, в Яссы, город в котором в 1941 году румыны уничтожили 10000 евреев, заперев их в товарных вагонах без доступа воздуха. Я также ездил навещать мамину тётю и её мужа Дину и Якова Койфман, от которых я научился готовить мыло. Они жили в доме их дядей в Яссах, у которых хватило ума уехать в Израиль ещё до войны. Дина и Яков управляли текстильным предприятием, которое те оставили. Их старший сын, Моня, впоследствии ставший моряком в морском Пальмахе, учился в Бухаресте в школе Бейтара, так что в доме оставались только его брат Морис и сестра Соня. Несмотря на значительную разницу в возрасте, Морис относился ко мне по дружески и с ним я впервые посетил публичный дом. Благодаря его наставлениям и несмотря на страх и стыд, я быстро и успешно прошёл своё "боевое крещение". Конечно же, я совершенно иначе представлял себе свои первые сексуальные похождения. Я не получил ожидаемого наслаждения, однако к счастью это "травматичное" событие не лишило меня надежды на лучшее.

В Яссах я встретил подругу ещё по детскому саду и по начальной школе в Липканах, которую звали Фуфа Вайнтрауб. Она была настоящей красавицей и действительно оправдывала своё имя (фуфа-кукла). В детстве она была очень похожа на Ширли Темпель. В Липканах все тогда утверждали, что мы очень подходим друг другу и я помню, что несмотря на короткое расстояние между нашими домами мы часто и долго беседовали по телефону, так как наши семьи были первыми счастливыми обладателями телефонов в Липканах. Она осталась такой же красавицей. Наша встреча была приятной и волнующей. Несмотря на то, что и она была в Могилёве, там нам встретиться не пришлось. Там она потеряла отца и осталась сиротой. Мы провели вместе несколько дней.

Я приятно провёл время в Яссах и после боевого крещения почувствовал, что стал настоящим мужчиной, несмотря на то, что был недоволен тем, каким образом это произошло. Каникулы закончились. Я простился со своей единственной подругой, поблагодарил родственнников, особенно Морица и вернулся в Бухарест. В выпускных классах у меня не было знакомых девушек, так как это была школа только для юношей. С девушками я познакомился только в движении "Сионистской молодёжи". За ними мне и в голову не приходило ухаживать, так как у меня были пуританские взгляды, которые мне привила моя семья. Сексуальный опыт я приобрёл без особенных усилий у христианских девушек и не потому, что они были распущенными, просто с ними я чувствовал себя свободно и уверенно. В доме, где мы жили на улице Доамней, я познакомился с девушкой, которая была на год или два старше меня. Она работала в магазине женской обуви в нашем здании, и наше знакомство произошло в лифте. Однажды в лифте она прижалась ко мне, и я почувствовал тепло её тела. Это прямо "зажгло" нас обоих и потом она нашла повод для последующих встреч. Я думаю, что ей понравилась моя фуражка. Я стал провожать её до дома, и это были волнующие свидания. Она целовалась так, что даже дух захватывало. Наша дружба крепла, и отношения развивались, однако я не решался "пойти до конца", так как у меня не хватало опыта, и я не мог первым проявить инициатитву.

На нашем этаже появилась новая соседка. Её лицо мне было знакомо. Это была девушка по сопровождению у одного из знакомых офицеров, занимавшегося контрабандой и я ему даже помогал избавиться от товара. Она меня также узнала и взяла шефство надо мной, чтобы провести время. Именно она обучила меня искусству любви очевидно потому, что нуждалась в тёплых отнношениях, а не только в клиентах.

  "Survive and Tell"     Yizkor Book Project     JewishGen Home Page

Copyright © 1999-2024 by JewishGen, Inc.
Updated 8 Jan 2005 by LA